«Надо действовать, пока ещё не слишком поздно!»: Заслуженный учитель обратился к Ольге Васильевой с критикой стандарта по математике

Прямой диалог
Опубликовано 23.09.2019 16:20 Александр Шевкин

Проект нового ФГОС по математике приведут российское образование не в «первую десятку» в мире, а к полной безграмотности, считает Александр Шевкин. Публикуем полностью его обращение к министру просвещения.

nado-dejstvovat-poka-eshhyo-ne-slishkom-pozdno-zasluzhennyj-uchitel-obratilsya-k-olge-vasilevoj-s-kritikoj-standarta-po-matematike

Уважаемая Ольга Юрьевна!

Прежде всего позвольте поддержать Вас в том, что работать по Стандарту без содержания обучения школа не может. Необходим документ, регламентирующий учебный процесс в школе. Мне не нравится название документа «Стандарт» применительно к творческому процессу обучения, как, впрочем, и к творческой профессии учителя.

Теперь о сути дела. До конца года обещано ввести Стандарт, с переработанным вариантом которого я ознакомился. Я был активным участником апрельского обсуждения проекта, внёс массу замечаний и предложений, некоторые из них учтены. В силу большого опыта работы с учебными программами и учебниками (НИИСиМО АПН СССР, Федеральный экспертный совет), мне было не трудно исправить его очевидные ошибки, внести редакцию в требования, оформить результаты работы в виде двух статей (1 и 2, статьи выложены на сайте www.shevkin.ru). Они ориентированы на специалистов-математиков. В них есть замечания, предложения и выводы общего порядка, с которыми я считаю необходимым Вас ознакомить, уточнив некоторые моменты.

Начну с истории вопроса. В советское время мы имели сильную систему математической подготовки в массовой школе, плюс сильные физико-математические школы. Обучение велось по Примерным государственным программам, которые из года в год «вели» сотрудники лаборатории, где я работал в АПН СССР (позже РАО). Тогда у нас было систематическое, фундаментальное обучение, в программах указывали, что должно изучаться в классе, какие знания и умения могут освоить способные и старательные учащиеся. Там же были указаны минимальные требования, выполнение которых гарантирует учащемуся получение положительной отметки.

Ещё раньше, в 1960-е годы, Джон Кеннеди сказал: «Советское образование лучшее в мире. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой» — это про середину прошлого века. В выводах Аналитической записки НАТО об образовании в СССР (1959 г.) есть такие слова: «Государства, самостоятельно соревнующиеся с СССР, впустую растрачивают свои силы и ресурсы в попытках, обреченных на провал. Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьез задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов«. Потом мы многое растеряли, сняв с учащихся ответственность за учебный труд и обязав учителей положительно оценивать работу бездельников.

В трудном 1991 г. Россия занимала 3-е место в мировом рейтинге по уровню образования (данные ЮНЕСКО). Вскоре началось «реформирование» образования. Ввели ЕГЭ, Стандарт и много ещё чего. Теперь мы находимся в третьем десятке того же рейтинга. И это не случайность, а результат целенаправленных действий.

Повысив статус выпускного экзамена в школе до уровня вступительного экзамена в вуз, мы допустили две непростительные ошибки: отказали в доверии учителю и сделали для учащихся и их родителей главным в процессе обучения то, что будет на итоговом контроле, а не систематическое изучение основ школьной математики, не получение учащимися фундаментальных знаний, не формирование у них понятийного мышления, не развитие учащихся и приучение их к систематическому труду. Школа перестала готовить будущих работников в той сфере, которую они выберут для своей профессиональной деятельности. Сузился круг выпускников, способных к дальнейшему обучению, что создало угрозу дефицита хорошо подготовленных кадров.

Под напором интереса учеников и их родителей только к тому, что будет на ЕГЭ, ОГЭ, ВПР, униженные недоверием государства учителя «сломались»: теперь учебный процесс часто сводится к формальному «выполнению программы» и «натаскиванию» учащихся на задания ЕГЭ, ОГЭ, ВПР, так как от их результатов многое зависит не только для учащихся, но и для их учителей. Результат оказался разрушительным — это подтверждают преподаватели вузов, которые в ужасе от того, как разительно упал уровень подготовки абитуриентов по математике. В то же время зафиксированы случаи ухода хорошо подготовленных выпускников спецшкол из престижных вузов, так как вузам не до их обучения и развития, работа вузов упала до уровня основной массы слабо подготовленных абитуриентов.

Чуть меньше 100 лет назад российская школа отчаянно искала своё новое лицо, перепробовав и метод проектов, и бригадный метод обучения, и педологический подход, и многое другое, но, когда встала задача построения промышленности в аграрной стране и обеспечения её обороноспособности, то сразу вспомнили опыт гимназического обучения в царской России и стали использовать программы и учебники классово чуждого режима. Уже четверть века образование России ведут пустыней «реформ» в поисках его нового лица. Настала пора закончить поиски и воспользоваться советом: Если невозможно постоянно изобретать методы, превосходящие методы СССР, стоит всерьез задуматься над заимствованием и адаптацией советских методов.

Вернёмся к Стандарту и дефектам, которые он получил при своём рождении.

  1. Стандарт нацелен на проверку результатов обучения «на выходе» из учебного процесса, поэтому он не может направлять учебный процесс на максимум возможного для каждого учащегося. Стандарт не определяет содержание обучения, он фиксирует минимум — только то, что выносят на промежуточный и итоговый контроль. В нём нет требований для углублённого изучения математики. В этом заключается разительное отличие Стандарта от Примерных государственных программ советского периода. Требования Стандарта с ориентацией на итоговый контроль — его системная ошибка. Пониженные требования на «выходе» из учебного процесса не могут положительно влиять на качество обучения, которое вынужденно перестраивается с обучения и развития учащихся на «натаскивание» их на типы заданий итогового контроля. Это доказано на практике введением ОГЭ и ЕГЭ.
  2. Стандарт разрушает успешную отечественную традицию разделения обучения математике по циклам классов и по отдельным предметам: математика (5-6 классы), независимые курсы: алгебра, геометрия (7-9 классы), алгебра и начала математического анализа, геометрия (10-11 классы). Объединение алгебры и геометрии в один предмет — стратегическая ошибка Стандарта. Это приведёт к деградации обучения математике, так как неумение что-то делать в геометрии учащиеся будут стараться «компенсировать» умением сделать что-то более простое в алгебре, что не будет способствовать их развитию.
    В текущем учебном году 10-е классы переходят на ФГОСы. Учителей мучает головная боль: как составить программу, как вести единый предмет, как выставлять на одну страницу отметки по столь разным предметам, имеющим разные цели, разные методы преподавания? Что будет означать средний балл по математике в таком случае? Мы добровольно сдаём стратегическое преимущество в образовании, так как, в отличие от США, умели преподавать геометрию отдельным предметом в массовой школе. Геометрия развивает умение мыслить, определять понятия, классифицировать объекты, доказывать и опровергать утверждения, отличать «доказано» от «не доказано». В этом её уникальность и отличие от алгебры, где большую часть заданий выполняют по образцам. Без геометрии, как отдельного предмета, мы снижаем интеллектуальный потенциал нации. Это не ошибка — это преступление.
  3. Стандарт ориентирован не на формирование знаний, а на их применение. Это опасное новшество насаждают некоторые медийные личности, принижающие необходимость каждому человеку иметь общекультурный багаж по каждому предмету, иметь специальные знания по предмету, которыми ученик может пользоваться. Они навязывают мысль о ненужности «преподавания знаний» и достаточности «преподавания навыков», как выражается господин Греф, не знающий, что навыки не преподают. Упомянутая ориентация Стандарта на применение знаний заложена в форму документа, не позволяющую использовать глагол знать. На весь Стандарт по математике нашлось единственное место, где применён этот глагол, но фраза не читается: «предметные результаты… должны отражать сформированность умений: … знать…».
    Ориентация процесса обучения не на знания, а на их применение губительна, так как в этом случае нельзя добиться и адекватного применения знаний. Если знания надо только применять, то как догадаться, что именно эту формулу или теорему надо применить, если знания находятся на «внешнем носителе» (учебник, Интернет), а не освоены учащимися, не находятся в их головах? Дело дошло до того, что на итоговых экзаменах по математике учащимся выдают официальные шпаргалки! Стране нужно так много выпускников школы, не способных удерживать в памяти несложные формулы, а значит, не способных к нормальному обучению в высшей школе, к нормальной работе в любой сфере, кроме простой работы вроде «копай глубже»? Зачем нам столько землекопов? Надо ли по собственной воле дебилизировать подрастающие поколения?
  4. Следуя не лучшим традициям бессистемного обучения, Стандарт усугубляет их, давая перечисление изучаемого содержания в виде мелкой, тщательно перемешанной нарезки тем по классам. Этот «винегрет» — да ещё с недовложением компонентов (многие вопросы содержания исключены!) — не оставляет никаких надежд на сохранение остатков систематического обучения математике и фундаментального подхода к изложению её основ в школе, что исключает для большинства учащихся массовой школы формирование понятийного мышления и полноценную подготовку к получению высшего образования, к работе, к жизни.
  5. В стандарт заложена стратегическая ошибка: удобство чиновников при ежегодном контроле результатов обучения (ВПР) поставлено выше пользы от разумного распределения учебного материала по годам обучения. Теперь порядок изучения тем определяет не автор учебника внутри цикла классов (5-6, 7-9), а составитель ежегодных ВПР. Стандарт фиксирует удивительно малограмотную вкусовщину и блокирует использование перспективных учебников, которые придётся портить, чтобы они удовлетворяли требованиям Стандарта. Вред и потери от этого неизмеримо больше копеечных расходов на составление двух-трёх вариантов некоторых заданий в ВПР, из которых учитель выберет нужное для своего класса. Например, могут быть даны альтернативные задания: а) на умножение обыкновенных дробей и б) на умножение десятичных дробей — что изучили, то и решили. Чиновники своими проверками не должны навязывать последовательность изучения тем по классам. Ежегодные ВПР по единому тексту в математике — это контроль, разрушающий объект контроля. Это антинаучная попытка навязать порядок изучения тем авторам учебников, которые, безусловно, владеют вопросом лучше составителей требований.В ВПР по математике достаточно проверять знания и умения учащихся на выходе из циклов 1-4, 5-6, 7-9 классы. Тогда и альтернативные задания не потребуются. Перемена места обучения учащегося с переходом на иной порядок изучения некоторых тем по другому учебнику наносит меньше вреда уже потому, что эта проблема не касается всех учащихся и её можно компенсировать в школе, а при ежегодной ВПР по единому тексту ущерб наносится всем учащимся и он ничем не может быть компенсирован.
  6. После принятия Стандарта потребуют привести учебники в соответствие с ним. Минимальные требования к применению знаний на «выходе» из учебного процесса потребуют применить к учебникам, которые должны на возможно более высоком уровне — в интересах способных и старательных — организовать грамотный и интересный «вход» в этот процесс. По минимальным требованиям Стандарта способных и старательных учащиеся — главный источник кадрового потенциала страны — будут учить как неспособных и ленивых. Любой переработанный под Стандарт учебник потеряет в качестве — мы добиваемся именно этого?
  7. Не будет лишним сказать о языке Стандарта. Он написан на неродном русском языке. Вот пример заголовка:

ОСНОВНАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА

  • ОСНОВНОГО ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯА это подзаголовок:

    Предметные результаты освоения первого года обучения учебного предмета «Математика» должны отражать сформированность умений…

    Что осваиваем? — Первый год обучения! Кого обучаем? — Учебный предмет! Писателям полезно читать свои творения! И в п. 38.5, и в Приложении 7 Стандарта все требования написаны одним нечитаемым предложением на несколько страниц!

    Я написал об ошибочной концепции Стандарта, из которой следует нелепая форма представления его требований — о содержании разговор отдельный. Эффект от его введения будет таким: заниженные требования к результатам обучения, выносимым на контроль, станут требованиями и к процессу обучения, и к учебникам. Учитывая, что на контроль выносится минимум изученного, изучать станут только этот минимум. Это уже доказано на практике: сначала отменили устный экзамен по геометрии, потом перестали учить доказывать теоремы — что не требуют на контроле, то не нужно ни детям, ни их родителям, ни даже учителям! За 25 лет «реформ» они устали сопротивляться чиновному произволу. Если требуют только применение знаний, то из учебного процесса исчезает требование давать школьникам полноценные системные знания. Печальный для геометрии итог такого нововведения известен. Приведу один пример. На ЕГЭ профильного уровня для лучшей половины выпускников 11 класса, составляющих четверть выпускников 9 класса (двумя годами ранее), дают задачу на нахождение площади фигуры по клеткам, что раньше с успехом делали со всеми учащимися в начальной школе. Задачу можно решить и по формуле из официальной шпаргалки. Дальше падать некуда!

    В настоящий момент среди безработных возрастная группа «около 25 лет» — самая многочисленная. Они не учатся и не работают. Школа не научила их ни учиться, ни трудиться. Это «жертвы» неправильной ориентации учебного процесса не на освоение возможно большего числа элементов знаний, создающих полноценную картину изучаемого материала, формирование соответствующих умений, обогащение личного опыта, повышение общего уровня развития и культуры каждого школьника, а на требования к итоговым результатам. Скоро к «жертвам» ЕГЭ добавятся «жертвы» обучения по новому Стандарту.

    Знают ли авторы Стандарта, почему после первых мест за начальную школу российские школьники за три-четыре года обучения скатываются до места в конце третьей десятки мирового рейтинга? Дело в том, что их учат не по учебнику, а по поваренной книге, в которой много не систематизированных, не связанных между собой рецептов. А авторы Стандарта норовят вырвать из неё некоторые страницы с трудными и ненужными, как им кажется, рецептами! Усиливая бессистемность изучения математики, они только усугубляют положение. По новому Стандарту Россия из третьего десятка международного рейтинга по образованию очень скоро переместится значительно ниже — нет оснований мечтать о месте в первой десятке!

    Отмечу, что неизвестные стране (что не способствует повышению ответственности за выполняемую работу) составители проекта Стандарта по математике отнеслись к заданию весьма халатно, как будто готовили документ не для работы, а для «освоения» бюджета. Они отмахнулись от многих дельных предложений апрельского обсуждения, а их было легко принять, не нарушая канвы странно задуманного и плохо исполненного документа. Составителям требований не хватило знания истории вопроса и профессиональных традиций, которые не возникают от выполнения разовых поручений, а рождаются в результате многолетней коллективной работы, обсуждений, споров специалистов, составляющих программы по математике для всей страны много лет подряд, контролирующих внедрение собственных разработок, сопоставляющих результаты обучения по экспериментальным (параллельным) учебникам — теперь эту работу выполнять некому.

    Мне повезло. Я 15 лет работал в НИИ содержания и методов обучения Академии педагогических наук СССР в лаборатории обучения математике (названия менялись). Работа с такими мэтрами, как Г.В. Дорофеев, И.Ф. Шарыгин, Ю.Н. Макарычев, Н.Г. Миндюк, С.Б. Суворова, И.Л. Никольская и др. вырастила из трудолюбивого и старательного учителя математики эксперта секции математики Экспертного совета Минпроса СССР, автора книг и статей для учителей и учащихся, соавтора семи учебников из Федерального перечня учебников. Такой рост не происходит вдруг, на это, как на английский газон, ушли годы упорного труда. Десятилетия образовательных «реформ» сделали своё дело. Нашей лаборатории в прежнем её качестве нет. Некому по долгу службы заниматься работой, переложенной теперь на плечи учителей страны. Зато полно желающих сделать Стандарт «на коленке» — какой прикажут или на свой ограниченный личным опытом вкус, без научных обоснований и исследований, без анализа возможных последствий его введения.

    Стандарты и программы нельзя заказывать анонимным для профессионального сообщества исполнителям. Это должна быть ответственная работа известного стране коллектива на долговременной основе. Тогда учителя не будут иметь ежегодную головную боль с составлением программ, т. е. не будут заниматься не своей работой. Уменьшится их перегрузка. Развал НИИ СиМО АПН СССР, пренебрежение государства педагогической наукой, передача разработки документов по образованию новым структурам, возникшим под руководством разрушителей образования, привели нас в образовательную пустыню. Стоит ли удивляться получаемым результатам? — Снявши голову, по волосам не плачут.

    До полного обвала школьного образования и воспроизводства необходимых стране хорошо подготовленных кадров ждать недолго, все принимаемые меры, и новая редакция Стандарта тоже, ведут к разрушению того, что «реформаторы» образования не смогли сломать до основания за 25 лет. Через несколько лет некого будет набирать на обучение по специальностям, требующим знаний по математике и физике — физматшколы деградируют, набирая учащихся из обычных школ. Остановится воспроизводство хорошо подготовленных кадров для в науки и образования, для высокотехнологичных производств, для промышленности, ВПК и обороны. Советская система образования обеспечивала кадрами все отрасли — это отмечали аналитики НАТО в упомянутом отчёте. На отрицании советской системы образования нам строят систему, ведущую страну к кадровому голоду на всех фронтах.

    Возможно, это «фейк». В Интернете популярна новость про университет на юге Африки, на здании которого есть табличка с текстом. Он про наше будущее: «Уничтожение любой нации не требует атомных бомб или использования ракет дальнего радиуса действия. Требуется только снижение качества образования и разрешение обмана учащимися на экзаменах. Пациенты умирают от рук таких врачей. Здания разрушаются от рук таких инженеров. Деньги теряются от рук таких экономистов и бухгалтеров. Справедливость утрачивается в руках таких юристов и судей. Крах образования — это крах нации».

    Через несколько лет тяжёлые последствия разрушения образования станут очевидны каждому, дальнейшее движение страны к развалу должно быть оставлено. Мы вынужденно займёмся ликвидацией безграмотности на всех уровнях, дорого заплатим за это. Легко предсказать первые шаги в школьной математике: будут восстановлены систематичность и фундаментальность обучения алгебре, геометрия, как отдельный предмет с устным экзаменом после 9 класса, будет уменьшен объём элементов теории вероятностей и статистики, введение которых способствовало объединению алгебры с геометрией в один предмет. Если сейчас не усугублять ситуацию, то восстановление образования не обойдётся стране так дорого.

    Удивительно, но в правительстве этих простых истин не понимают! К сожалению, к правительству страны относятся слова Л.Н. Толстого, сказанные про царское правительство:

    «Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения».

    Надо действовать, пока ещё не слишком поздно!

    Источник: Сайт Александра Шевкина

    [mailerlite_form form_id=4]

Имеет ли право учитель на тату?

Прямой диалог
Опубликовано 18.09.2019 16:43 Виктория Богданова

Может ли учитель сделать тату? А если тату все-таки есть, необходимо ли его стыдливо прикрывать или выставлять напоказ? Пытаемся ответить на непростой вопрос.

imeet-li-pravo-uchitel-na-tatu

По поводу тату у учителей в интернете и реальной жизни разгораются настоящие войны. Педагоги “старой закалки” не принимают молодых специалистов с подобными “украшениями”. Они считают, что педагог, призванный нести детям свет знания, не имеет права делать тату и вообще как-то внешне выделяться. Учитель должен придерживаться делового стиля. Более либеральная публика не видит ничего страшного в наличии татуировок у учителя, а наоборот, поддерживает свободу выбора и отмечает положительное отношение детей. Но сколько бы не приводили аргументов и мнений разные стороны, к сожалению, никто не прислушивается и не старается понять друг друга. Как быть работнику образования, который уже имеет на своём теле татуировки и не видит в них ничего противоестественного?

Для педагога, находящегося в подобной ситуации, главное найти эту грань, через которую не стоит переступать. Во-первых, если у педагога уже имеется тату, то не стоит выставлять её на всеобщее обозрение, тем более перед детьми. Несомненно, авторитет в глазах учеников вырастет, однако не следует забывать и о родителях, которые, возможно, негативно отнесутся к желанию своего ребёнка под впечатлением от педагога сделать татуировку в раннем возрасте. Лучше прикрывать любимое изображение или надпись одеждой. Это спасёт учителя от осуждения со стороны родителей и опытных коллег.

Если всё-таки дети обнаружат на теле учителя красивый узор, то необходимо провести с ними воспитательную беседу, в рамках которой объяснить все нюансы нанесения татуировок: где и как безопасно их делать, в каком возрасте стоит их наносить, также призвать детей тщательно обдумать решение перед тем, как оставить на своём теле “вечный рисунок”.

Если татуировками покрыта большая часть тела или самые видимые его части — например, лицо, то у учителя может возникнуть серьезный конфликт с администрацией, который, скорее всего, выльется в просьбу написать заявление по собственному желанию. Также с чрезмерно большим количеством тату едва ли можно будет найти работу педагогом, пусть и отказать в приеме на работу на таком основании директор не имеет права.

Также важно помнить о людях, которые относятся к любым тату на теле, как к наколкам, которые наносят в местах лишения свободы. Эти люди никак не принимают татуировки на теле в любом их проявлении и очень негативно к ним относятся. Как это ни удивительно, но основная часть людей с подобным мнением как раз работает в системе образования. Им трудно объяснить “обратную сторону медали”, поэтому лучше, чтобы они оставались в неведении.

Вот, например, что считают учителя о татуировках в одной группе из соцсетей.

Виктория: “Воздержусь от комментария данной темы. Как-то принимала участие в конкурсе “Учитель года”. Так вот, когда представляли участников мероприятия, на сцену вышла девушка с оголенными руками, на которых было изображено сиё “чудо”. Выглядело это нелепо и очень вульгарно. Не подобает учителю, по моему мнению.”

Анастасия: “Если человек с наличием тату, способен поддержать любой профессиональный разговор, то для меня не имеет значения, что у него нарисовано на руке или еще где-нибудь.”

Ольга: “Рекомендую набить татуировку на видном месте с надписью “Ученье свет, а неученье тьма!” или “За директора и двор, стреляю в упор!”. Никто из администрации и коллег даже слова не скажет! =)”

Учитель покрыл лицо татуировками и продолжил работать в школе

[mailerlite_form form_id=4]

Что такое сертификаты на дополнительное образование?

Прямой диалог
Опубликовано 16.09.2019 16:18 Оксана Карташова

Зачем государство создало сертификаты на допобразование, действуют ли они и каков опыт пилотных регионов — узнайте в статье эксперта по трудовому праву Оксаны Карташовой.

chto-takoe-sertifikaty-na-dopolnitelnoe-obrazovanie

В 2010‑х годах государство все больше начало интересоваться, чем занимаются дети в свободное от школьных занятий время. А в 2012 году в числе прочих майских указов свет увидел Указ Президента Российской Федерации от 7.05.2012 №559 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки», где предписывалось к 2020 году вовлечь 70‑75% детей в возрасте от 5 до 18 лет в занятия по дополнительным образовательным программам.

В указе было отражено и то, что 50% этих детей должны обучаться за счет федерального бюджета. Меры по вовлечению младшего поколения в получение дополнительного образования и поддержки проектов в этой сфере изначально были включены в Федеральную целевую программу развития образования на 2016‑2020 годы. Однако к настоящему времени она уже утратила силу — ее сменила государственная программа «Развитие образования», утвержденная постановлением Правительства РФ от 26.12.2017 №1642.

Так вот, в указанной программе государство ставит цель — воспитание гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов Российской Федерации, исторических и национально культурных традиций, которое обеспечивается увеличением охвата детей в возрасте от 5 до 18 лет программами дополнительного образования — с 71,5% в 2018 году до 80% в 2024 году.

Тема сертификатов на дополнительное образование впервые начала активно обсуждаться в 2016 году, когда семь пилотных регионов России — Астраханская, Вологодская, Тульская области, Пермский край, республики Татарстан и Саха (Якутия), Ханты-Мансийский автономный округ — победили в конкурсе, проведенном в рамках Федеральной целевой программы развития образования, и должны были до конца 2017 года перейти на новые способы финансирования дополнительного образования.

Чиновниками это подавалось под соусом крутых перемен, самостоятельного выбора детьми и их родителями траектории развития ребенка и вообще шага в будущее.

Премьер-министр Дмитрий Медведев на правительственном совещании в образовательном комплексе «Воробьевы горы» в октябре 2017 года расписал преимущества новой модели персонифицированного финансирования дополнительного образования детей: «В чем новизна этой модели? Она основывается на индивидуальном подходе к развитию каждого ребенка, к выстраиванию для него собственной творческой и научной траектории. Это не означает, конечно, что раньше этого не было, тем не менее здесь работа идет с каждым персонально. Внедряется механизм так называемого персонифицированного финансирования, когда у детей появляется возможность обучаться по внеклассным программам в организациях любой формы собственности, что на самом деле тоже неплохо. Сейчас мы апробируем этот механизм. Если он заработает нормально, будем его распространять по всей стране».

То есть речь шла о том, что дети смогут учиться дополнительно в организации любой формы собственности, будь то муниципальное учреждение или частные курсы. Как это будет происходить, рассказывали сотрудники Агентства социальной информации, Института образования НИУ ВШЭ и другие специалисты.

Сергей Косарецкий, директор Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ, объяснил, что получение сертификата является правом семьи, но если его не получить, то у ребенка на год пропадет возможность посещать кружки и секции. «Нам кажется, что на психологическом уровне это будет стимулом для родителей направить ребенка в какой-нибудь кружок», — отметил он.

Предполагалось, что стоимость сертификата в каждом субъекте РФ будет определяться регионом самостоятельно, исходя из уже существующей величины подушевого финансирования в дополнительном образовании. Но эксперты отмечали, что стоимость сертификата должна покрывать стоимость обычной программы дополнительного образования.

Сам норматив подушевого финансирования рассчитывается через ряд сложных формул. Но это не беда, главное, что дети вырастут в гармоничными и социально ответственными личностями, а родители смогут обеспечить развитие каждого ребенка.

Однако опыт пилотных регионов говорит, что все не настолько радужно.

Предполагалось, что механизм будет выглядеть так. Сначала регионом или муниципалитетом будет создан полный перечень образовательных программ, имеющихся в соответствующей местности. Потом местные власти сформируют перечень лицензированных «частников» в сфере дополнительного образования — некоммерческих организаций, индивидуальных предпринимателей, и родители смогут выбирать. Между прочим, предполагают, что большинство родителей захотят отдать свое чадо именно в частные организации, а не в муниципальные. И из имеющихся перечней родители смогут выбирать. В регионах должны появиться порталы, где родители смогут найти все имеющиеся программы дополнительного образования — и государственные, и частные. Отмечалось, что семья сможет увидеть, близко ли к дому реализуется программа, какой педагог ведет ее, каких результатов достигают дети.

Сертификат в любом случае нельзя будет обналичить, говорят эксперты, — только направить в образовательную организацию; в секцию, кружок, художественную школу. И сертификат будет означать, что в этом году на дополнительное обучение ребенка выделена определенная сумма из муниципального бюджета.

При этом отмечалось, что деньги на внешкольное образование впервые станут адресными и будут идти по отдельному каналу из регионального бюджета в муниципальный.

Но это все, как говорится, в теории. На практике же проект реализуется, мягко говоря, странно. Например, на сайте липецкого портала «Персонифицированное дополнительное образование» (lipetsk.pfdo.ru) указано: «Муниципальные и государственные организации обязаны зачислять детей по сертификату, частные организации вправе также принимать сертификаты в качестве оплаты по договорам». То есть речь уже не идет об абсолютной доступности дополнительного образования любой формы собственности — частники еще подумают.

А в Информационной справке по введению системы персонифицированного финансирования дополнительного образования детей в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре в качестве цели введения образовательных сертификатов вообще заявляется обеспечение равного доступа к бюджетному финансированию всех поставщиков услуг дополнительного образования независимо от их организационно-правовой формы. То есть акцент — на доступе НКО к бюджетным средствам, а не на широком выборе для конечного потребителя услуг.

Нам удалось пообщаться с работником музыкальной школы, расположенной в городе Новомосковске Тульской области — одного из пилотных регионов. «В Тульской области сертификаты не работают, — говорит педагог музыкальной школы, — то есть теоретически они есть, но происходит все так же, как и было до их введения. Фактически все дети ходят на дополнительные занятия как хотят, муниципальные трансферты не ввели, а муниципалитету интересно потратить бюджетные деньги на «своего» ребенка. В принципе мы понимали, что если сертификаты будут действовать, то непопулярные кружки и секции загнутся. Но сейчас родители даже не получают сертификат. И всем известно, что к индивидуальным предпринимателям с сертификатом вообще не сунешься, и никогда такой возможности не было».

А вот что пишет о своем опыте жительница Югорска: «Я мама троих детей, сыновьям 12 и 9 лет, дочери 3 года. Стараюсь не только дать им общее образование, но и развить их таланты и способности. Старший сын посещает музыкальную школу (класс гитары), школу английского языка (2200 руб./мес. + оплата учебных пособий), бассейн (бесплатно), Кванториум (IT-технологии, бесплатно). Младший сын ходит на дзюдо (2500 руб./мес.), английский (2200 руб./мес.), в художественную школу (бесплатно). В городе есть детско-юношеский центр дополнительного образования с массой кружков, которые можно посещать бесплатно, туда ходит добрая половина города — платить за допобразование могут немногие. С сентября 2017 года наш округ включен в программу ПФДО. Что получилось? Английский я оплачивала и так, а остальные услуги были условно бесплатны, теперь в систему именных сертификатов попали муыкальная школа и Кванториум. Сумма ежемесячного покрытия по сертификату составляет 3000 руб., программу по Кванториуму он покрывает, а музыкалку уже нет. Просчитанные программы по музыкальной школе стоят примерно 100 тыс. руб. в год, оплачивать их из своего кармана нереально. Городской ДЮЦ тоже вступил в эту программу, поскольку только так он может далее работать по закону и получать финансирование (!). Если раньше ребенок мог полдня проводить в ДЮЦ, то с внедрением ПФДО бесплатно он может посещать лишь один кружок. И хорошо еще, если сертификат полностью покроет его стоимость… Кроме того, чтобы понять, что подходит твоему ребенку, иногда приходится посетить не один кружок, но при записи на программу с сертификата сразу же снимается полная сумма (до окончания учебного года) для ее оплаты. Если захочешь перейти куда-то, никто денег не вернет. В итоге многие вынуждены целый год сидеть на одном кружке».

Интересно также, что в 2010 году был принят Федеральный закон от 08.05.2010 №83‑ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений», по которому родительская доплата за услуги дополнительного образования признавалась незаконной. Бюджетный кодекс Российской Федерации четко поделил услуги на бюджетные и платные. Соответственно семьям нужно было либо отправлять ребенка в платный кружок, либо записывать свое чадо на государственные образовательные программы, за которые платить не нужно.

Очевидно, что музыкальные и художественные школы, дворцы пионеров — это в общей массе муниципальные учреждения, финансируемые из бюджетов муниципалитетов, то есть занятия для детей в них бесплатны. И сейчас возвращение к софинансированию позиционируется реформаторами как нечто приятное, как право семьи.

Однако родители боятся, что государство таким образом плавно покидает рынок образовательных услуг — сначала дополнительного образования, а потом и основного. То, что называют правом на софинансирование, фактически становится обязанностью и бременем для семьи, которая старается обеспечить ребенку всестороннее развитие. Также, скорее всего, сертификаты будут расти в цене медленнее, чем будет расти цена на образование, и это подливает масла в огонь.

Педагоги, которые трудятся в муниципальных учреждениях, опасаются, что бюджетные средства из регионов и муниципалитетов, где педагогам выплачивалась заработная плата, потекут к социально ориентированным лицензированным некоммерческим организациям, индивидуальным предпринимателям и другим «частникам». Школы и дворцы творчества останутся без финансирования, что приведет к массовым сокращениям педагогов муниципальных и государственных учреждений и росту безработицы.

Если пофантазировать, может возникнуть ситуация, что в какой-то год тот или иной муниципальный кружок окажется непопулярен, 100% родителей не приведут туда своих детей, и за этим последует закрытие кружка. Но что делать тем детям, которые собирались в кружок на следующий год?
Кроме того, образовательные сертификаты, скорее всего, не покроют больше одной-двух образовательных программ дополнительного образования ни в одном регионе, не говоря уже о курсах, связанных с информационными технологиями, робототехникой и т. д., — эти программы обычно очень дорогие, и сертификата едва ли хватит на оплату половины курса.

Картина вырисовывается не самая привлекательная.

Остается только верить, что если новая система уже в некоторых пилотных регионах «скрипит, как несмазанная телега», то инициатива в данном формате со временем сойдет на нет.

P.S. А на горизонте — внедрение образовательных сертификатов — теперь уже для обучения детей и взрослых цифровой экономике…

Статья была подготовлена при поддержке профсоюза «Учитель», изначально была размещена в «Учительской газете».
Фото: cherinfo.ru / Официальный сайт города Череповца

[mailerlite_form form_id=4]

Эксперт: что не так с проектом ФГОС для начальной школы?

Прямой диалог
Опубликовано 09.09.2019 16:23 Галина Цукерман

Профессор Галина Цукерман — о «бомбе», заложенной в стандарт начального образования.

ekspert-chto-ne-tak-s-proektom-fgos-dlya-nachalnoj-shkoly

Стандарты образования пишутся, выражаясь пушкинским языком, «темно и вяло», на чудовищном канцелярите, оскорбляющем чувства всех, кто любит родной язык. Ничто не заставило бы меня прочесть этот текст внимательно и до конца, если бы не знала заранее, что в проекте ФГОС НОО заложена бомба. Вот она:

«Итоговая аттестация представляет собой форму оценки степени и уровня освоения обучающимися основной образовательной программы начального общего образования ( Вам удалось сосчитать число существительных в косвенных падежах в этом предложении? Г.Ц.). Предметом итоговой оценки освоения обучающимися основной образовательной программы начального общего образования является достижение предметных и метапредметных результатов освоения основной образовательной программы начального общего образования (Вы понимаете, зачем в одном предложении дважды повторять пять слов — «освоения основной образовательной программы начального общего образования»? Это такой художественный прием? Г.Ц).

Результаты итоговой аттестации, характеризующие уровень освоения основной образовательной программы начального общего образования, используются для принятия решения о переводе обучающихся на следующий уровень общего образования.»

Речь идет о десяти-одиннадцатилетних детях и их семьях. На каком основании будет приниматься непростое решение «о переводе обучающихся на следующий уровень общего образования» (что бы ни означало это невнятное выражение)? Казалось бы, решения, имеющие серьезные долгосрочные последствия для ребенка, должны принимать люди, лучше других знающими сильные и слабые стороны четвероклассника. В этом решении должны учитываться не только его сегодняшние учебные достижения, но и академические возможности, личностные особенности, физиологические характеристики, медицинская история, семейная обстановка, внешкольные образовательные ресурсы этой семьи и многие другие факторы, существенно влияющие на индивидуальную траекторию развития ребенка. (Вспомним о недавнем сокращении ставок школьных врачей, психологов, социальных работников).

Решение о дальнейшей школьной судьбе четвероклассника в принципе НЕ МОЖЕТ приниматься только на основании итоговой аттестации, даже если бы она проводилась с помощью самых совершенных педагогических измерителей.

А ведь мы отлично знаем, как далеки от совершенства те более или менее бессмысленные «проверочные задания», которые регулярно спускаются в школы (например, ВПР). И этим кривым метром будут измеряться достоинства всех четвероклассников России и компетентность их учителей?!

Мы также отлично знаем, что основным показателем образовательных достижений является динамика успешности ребенка. Рассмотрите рис. 1, сравните двух учеников и определите:

  • Кто из них лучше понимал прочитанное в начале первого класса? (Правильно: ученик Б.)
  • Кто из них лучше понимает прочитанное в конце четвертого класса? (Правильно: ученик Б.)
  • Кто из них обнаружил более выразительный прогресс за четыре года школьного обучения? (Правильно: ученик А.)
  • Кто из нас способен дать надежный прогноз дальнейшего роста учебных достижений каждого ученика? (Правильно: никто или практически никто.)

Не правда ли, будет несколько самонадеянно (и следовательно, бессовестно) на основе итоговой аттестации ставить вопрос о том, целесообразно ли переводить ученика А в пятый класс?

сравнение

Теперь допустим, что мы сравниваем не учеников, а классы, школы, регионы. И речь идет о качестве четырехлетней работы двух учителей или двух управленческих команд. Можно ли утверждать, что учитель класса А справился со своей работой хуже, чем учитель класса Б? Разумеется, нет. Однако в итоговой аттестации предлагается измерять только абсолютные показатели достижений четвероклассников безотносительно к их исходному уровню, социально-экономическому и образовательному статусу семей этих учеников и прочим существенным факторам, результирующим в итоговой аттестации. Иными словами, только оценка динамики образовательных достижений может считаться корректной. Это признано международным педагогическим сообществом. Надо ли и в этом вопросе настаивать на том, что у российского образования особый путь?

Мои предложения:

  1. Все, что связано с итоговой аттестацией четвероклассников, убрать из текста Стандарта, по крайней мере, на один год.
  2. За этот год провести широкое общественное обсуждение именно этого пункта Стандарта.
  3. Просить специалистов, разрабатывающих педагогические измерители для итоговой аттестации четвероклассников, создать инструменты (модель такого инструментария), способные измерить не только уровень, но и динамику тех предметных и метапредметных показателей, которые предполагается оценивать. Желательно разрабатывать этот инструментарий на конкурсной основе.
  4. Представить гипотетический список факторов, которые должны быть учтены при интерпретации результатов итоговой аттестации. Наметить способы изучения этих факторов (как правило, используются анкеты учителей, школьной администрации, родителей четвероклассников).
  5. Предложить экспертам в области начального образования оценить качество педагогических измерителей.
  6. После того, как будут учтены результаты экспертизы, провести апробацию предлагаемых измерителей, познакомить экспертное психолого-педагогическое сообщество с результатами апробации, внести коррективы по результатам экспертизы.
  7. Предельно ясно и развернуто описать механизмы «принятия решения о переводе обучающихся на следующий уровень общего образования». Это описание должно ответить как минимум на следующие вопросы: Кто будет принимать эти решения? Какие варианты решений возможны? Каковы критерии для рекомендации того или иного варианта для каждого ученика? Какими дополнительными ресурсами должна обладать школа, чтобы помочь ученикам, которым не рекомендовано переходить на следующую образовательную ступень? Кто будет заниматься мониторингом состояния детей, не переведенных в пятый класс?

Если эта работа будет проделана, то есть шанс (а) избежать неминуемой дидактогении, которую породит немотивированная и неподготовленная итоговая аттестация десяти-одиннадцатилетних детей, (б) получить относительно надежные знания о состоянии российской начальной школы, без которых управленческие решения принимаются волюнтаристически.

PS. Я детский психолог, поэтому мое внимание приковано к ситуациям, которые угрожают душевному здоровью детей, их родителей и учителей. Итоговая аттестация четвероклассников может стать фактором серьезной и массовой психотравмы. Вот почему я обсуждаю лишь два абзаца весьма объемного документа.

Однако новый Стандарт содержит угрозу не только отдельным людям, но и стране в целом. Он устремлен в прошлое. С одной стороны, в него добавлены требования к предметным результатам освоения учебного предмета – элемент советской школы, резко ограничивающий творческую самостоятельность учителя. С другой стороны, из текста Стандарта исчезло одно из основных достижений отечественного образования последних десятилетий – деятельностный подход к освоению предметного содержания обучения. Между тем именно деятельностный подход к организации учебной работы школьников под руководством учителя является основным и обязательным средством воспитания детской инициативы, независимости и самостоятельности в мышлении и поведении. Стране не нужны инициативные, самостоятельные и независимые люди? Это мрачный диагноз.

С третьей стороны, авторы Стандарта, кажется, не заметили, что на дворе третье тысячелетие. Социальный институт школы выразительно изменил свое место и миссию; он перестает держать монополию на образование детей 7-17 лет. А дети, приходящие в школу, изменились еще выразительней: это поколение цифровых аборигенов (digital natives). Россия хотела попасть в десятку стран с лучшим образованием? При стандартах, обращенных в прошлое, у нее нет никаких шансов.

Изначально текст был опубликован в издании «Вести образования»

[mailerlite_form form_id=4]

Нужен ли запрет на использование смартфонов в классе?

Прямой диалог
Опубликовано 05.09.2019 16:25 Дарья Иванова

Должна ли школа запрещать использование смартфонов в её стенах или ответственность по запрету должно брать на себя государство? Или, возможно, вообще стоит разрешить школьникам пользоваться телефонами? Размышляет эксперт Дарья Иванова.

nuzhen-li-zapret-na-ispolzovanie-smartfonov-v-klasse

В последнее время в медийном пространстве широко обсуждается тема гаджетов в школе. Повышенный интерес к ней инициировали сверху. Не так давно органы управления образованием анонсировали разработку соответствующего документа и в первой половине августа выдали его. В опубликованном тексте отражена мировая практика ограничений на использование электронных мобильных устройств в школе. В приложении к документу приведён список многочисленных исследований (зарубежных), выявивших разноплановое негативное воздействие этих устройств на детей, из которого однозначно следует: никаких гаджетов в свободном пользовании у ребёнка быть не должно.

После такой преамбулы (казалось бы) должен следовать категорический запрет на смартфоны в школе. Однако власть ограничилась лишь рекомендацией. Регионам, муниципалитетам и школам РЕКОМЕНДОВАНО запретить свободное использование мобильных устройств на уроках.

То есть юридически документ никого ни к чему не обязывает. Но власть тем самым отметилась в правильном ключе в резонансной теме. И при этом всю ответственность за решение важнейшей проблемы здоровья и развития детей переложила на школу, которой можно будет переадресовывать теперь все претензии общества, если таковые возникнут.

Да, учитель официально как бы получил право взять на себя полицейские функции и запретить гаджеты на уроках. Но многие ли пожелают воспользоваться этим сомнительным правом?

По сути своей обсуждаемый вопрос предельно ясен. Отвлекающее воздействие смартфона на уроке в тысячу раз превосходит классических «ворон за окном», которых в прежние годы «считал» нерадивый ученик. Адекватные родители это понимают, и потому у их детей кнопочный телефон для экстренной связи, и точка. Но таких адекватных становится всё меньше.

смартфон-1

Значительная часть современных детишек приучена к планшетам с раннего детства. Такие устройства нынче можно увидеть даже в коляске у грудничка. Маму понять можно: у неё масса забот, и чем бы дитя не тешилось… Особенно, когда среди этих забот на первом месте смартфон в собственных руках. Как тут не направить родное чадо по тому же пути, «чтобы не отвлекало попусту»? У подсаженного на гаджет ребёнка контакты с внешним миром сокращаются во много раз. Он живёт в виртуальной среде, которой сам управляет, в ней он властелин. Его мозг развивается по специфической траектории, и результат подобного «развития» психологи ёмко и точно назвали цифровым слабоумием.

Сегодня такие дети массово идут в школу. Это иное поколение, со смартфоном в руках, которое крайне трудно увлечь чем-то реальным, заставить сосредоточиться. На самые яркие вопросы учителя эти дети отвечают дружным бормотанием: «Окей, гугл» и спустя пару минут «удивляют» его своей «эрудицией». Им не интересен окружающий мир, они привыкли «познавать» мир виртуальный. Там всё проще и увлекательней, результат достигается тычком пальца.

Попробуйте найти для таких детей убедительную мотивацию. Зачем писать, если гаджет легко переводит устную речь в текст? Зачем читать, если он озвучивает любую письменную информацию? Зачем думать, в конце-концов, если у каждого в кармане персональный «искусственный интеллект»?

И что делать в такой ситуации учителю начальной школы?

Вроде ясно: гаджеты надо запретить. Но это значит взвалить на себя большую работу, ибо хорошо известно, что цифровая зависимость – сродни наркотической. И хотя детский абстинентный синдром преодолевается, как правило, без эксцессов, – это всё равно тяжёлый труд. Причём помощи от родителей, которые сами вручили ребёнку смартфон, скорее всего, не будет.

Много ли найдется в нынешней школе учителей, которые выберут (или уже выбрали) этот путь?

Гораздо проще вести уроки, не обращая внимания на гаджеты: учебный процесс – сам по себе, дети – сами по себе. И будь, что будет. Это и есть тот самый захлестнувший школу (и не только) «пофигизм», имитация работы.

Но есть и третий путь. Самому учителю можно погрузиться в виртуальную среду и стать наставником детей в её «познании». Как раз это и рекламируют реформаторы как модель «образования будущего» (к этому пулу примкнула недавно и «министр-консерватор» Васильева). По их замыслу всё образование должно переместиться в виртуальное пространство. В общественное сознание внедряют необходимость «геймификации обучения». Вместо прежних учебников будут «обучающие компьютерные игры». В толковании реформаторов учение – не труд (забудьте такое слово). Это – игра, развлекуха, как и всё «бытие» в виртуальной среде. Учитель там – организатор-затейник, проще говоря – клоун.

И какой «продукт» даст такое «образование» на выходе? Какие у этих детей будут дети?

То, что просматривается в перспективе, с изрядной долей сарказма можно назвать «цифровым коммунизмом» – «эпохой всё более полного удовлетворения всё возрастающих виртуальных потребностей». Подчеркнём: исключительно виртуальных. Для толпы – ничего настоящего, только эрзац и имитация, включая виртуальную семью, детей и т. д.
А в итоге – смерть в одном поколении, решение проблемы «лишнего населения».

Тут к месту вспомнить недавний эпизод, о котором СМИ информировали всю страну. Дедушка с бабушкой пошли в лес по грибы, а пятилетнюю внучку одну оставили на даче, поскольку девочка надёжно играла со своим смартфоном. Но у девайса села батарейка, и малышка от скуки пошла вслед за взрослыми…
В течение четырёх суток её искала тысяча волонтёров. Повезло: нашли живую.

Но какова мораль, для чего нам про это рассказывают?

Официальный посыл очевиден: мы – один народ, одна страна, не оставляем сограждан в беде.

А может быть, стоило подойти к вопросу более прагматично? Если уж вы бросаете ребёнка одного с гаджетом, так извольте проверить уровень заряда батарейки, чтобы не поднимать потом на ноги сотни добровольцев. Или поставить его ещё более жёстко: как мы дошли до жизни такой, что взрослые оставляют родную внучку одну на краю леса, спокойно уходят туда на много часов, и это уже почти норма?

смартфон-2

Не поднимают у нас теперь таких вопросов. Гаджеты уже стали как бы частью окружающей среды. На наших глазах невиданными темпами отстраивается виртуальное пространство, и люди перемещаются в него. Случай с девочкой демонстрирует зыбкость этих конструкций. Злые языки уже отмечают, что исполнение библейского пророчества о конце света не за горами, если понимать под этим обрушение виртуальной среды, которое многих может раздавить вполне реально. Сотворить такое способна даже природная стихия, не говоря уже о возможностях «наших зарубежных партнёров».

Но вернёмся к теме образования. Современные старшеклассники ещё не были подвержены воздействию смартфонов с пелёнок. Но и в старшем школьном звене гаджеты играют важную роль в «организации образовательного процесса», которая (безусловно) зависит от позиции учителя.

Вариант полной имитация обучения уже был затронут выше. В этом случае смартфоны у детей создают иллюзию работы.

Судите сами. Учитель даёт задание: откройте учебник и прочитайте параграф. Ученики пошелестели страницами и уткнулись в свои гаджеты. Учитель – в персональный компьютер. Через двадцать минут вопрос: прочитали? (тишина) – молодцы! А теперь решайте номер такой-то. Двое решают, остальные – носами в смартфоны. Через некоторое время толкового ученика можно вызвать к доске, и он расскажет решение (стенке). Всё, урок окончен.
Нетрудно представить, что станет с этим сюжетом, если из него убрать гаджеты.

Вариант 2. Учитель заинтересованно работает с теми, кто желает учиться, а все прочие тихо сидят со своими смартфонами. И слава богу, что не мешают. Если кто-то перешёл из первой категории во вторую (например, из-за пропусков по болезни), это – его проблемы, отныне пусть сидит с гаджетом.

Вариант 3 (всё более редкий). Учитель следует правилу, которое ещё совсем недавно было аксиомой профессии: учить и научить каждого. У такого на уроках смартфонов давно нет и быть не может. Они запрещены его волей, и никаких рекомендаций Минпроса для этого не требовалось.

Таков расклад, определяющий перспективы. Никаких существенных изменений принятый рекомендательный документ не вызовет. В нашей заегэшенной школе персональные смартфоны учеников выполняют функции, соответствующие сути официальной образовательной политики.

Во-первых, это средство имитации обучения, о чём уже сказано выше. Во-вторых, через мобильные устройства учитель и дети получают выход на многочисленные интернет-ресурсы, которые предоставляют весь спектр услуг по натаскиванию на ВПР, ОГЭ и ЕГЭ. Именно эти «оценочные процедуры» определяют нынче «качество» и содержание учебного процесса (а не программы и учебники, из-за которых ломает копья Минпрос).

Типичная картина: урок химии в выпускном классе. Три ученика, глядя в смартфоны, познают предмет на сайте «Решу ЕГЭ» (по указаниям учителя). Там есть всё: и задания, и ответы, и указания, и решения. На любой вкус. И ничего лишнего, только то, что может быть нужно на реальном экзамене. А остальные – тоже с гаджетами, но либо просто балдеют, либо по той же схеме готовятся к другим единым экзаменам.

смартфон-3

Довершает пейзаж учитель, который тоже со смартфоном. У него не жизнь, а сказка. И ведь ни в чём не упрекнёшь: на его уровне это и есть «оптимальная стратегия» подготовки к ЕГЭ.

Поэтому чуда не будет. Убрать смартфоны из школы можно только волевым решением сверху. Это должна сделать дееспособная власть, которая думает о будущем своей страны. В мире много подобных примеров, даже Франция встала в этот ряд. В Чечне гаджеты в школе под запретом с 2012 года (и Кадырову для этого не потребовались никакие рекомендации). Но это в Чечне.

От центральной власти РФ мы такого не дождёмся.

Но никто не мешает решить эту проблему нам самим, на уровне семьи, своих детей.

Оригинальная запись была размещена в группе «За возрождение образования»

Фото: vladtime.ru

[mailerlite_form form_id=4]

Бывший школьный учитель — о «святости» профессии, самоуважении и правах педагога

Прямой диалог
Опубликовано 02.09.2019 16:21 Любовь Окулова

Бывший школьный учитель (а ныне руководитель собственной языковой школы) Любовь Окулова поздравляет учителей с праздником, желает им быть сильными и никогда не забывать о том, что они тоже люди и имеют права на труд и личную жизнь.

byvshij-shkolnyj-uchitel-o-svyatosti-professii-samouvazhenii-i-pravah-pedagoga

В этот прекрасный день хотелось бы еще раз написать – учителя тоже люди. Вчера я в очередной раз услышала «вы же понимаете, что мы, учителя, имеем определённые ограничения в связи с профессией». Там еще было «вы же не только выпустившийся специалист, должны понимать…», но это я попозже прокомментирую.

Так вот. Нет никаких особенных профессий. Все, что человек должен делать и знать в рабочие часы, описано в проф.стандартах и кодексе этики, если таковой имеется.

Как только начинается риторика про «ваше высшее предназначение», можно насторожиться – платить вам будут копейки, остальное додадут манипуляциями и давлением на какие-то высшие идеалы и цели.

Нет никаких святых профессий. Есть работа, профессиональные обязанности и границы. Границы […]! Границы меня как работника, и границы остальных участников процесса. Требование к воспитанию чужих детей – это переход границ.

Я могу быть примером для детей, потому что в 16 лет выиграла годовую поездку в Штаты. А могу и не быть, если [звучит риторика] – «тупые пендосы».

Могу быть примером, потому что уехала из Екатеринбурга в московский вуз на бюджет. А могу и не быть, потому что «каждый сверчок знай свой шесток».

Могу быть примером, потому что делаю карьеру вместо деторождения. А могу и не быть, потому что «бабье дело – рожать и готовить».

Могу быть примером, потому что делаю всё в рамках договора с клиентом. А могу и не быть, потому что не делаю БОЛЬШЕ. (А МОГЛА БЫ! ЧТО ВАМ СТОИТ ПОЙТИ НАВСТРЕЧУ!?)

Сакрализация профессий плоха тем, что кто-то становится мишенью для чужих проекций и ожиданий. И это показывает всю незрелость этого «чужого».

Я отказываюсь давать свой горб, чтоб всякие чужие въехали на нем в рай. Моя правота или неправота доказывается тем количеством денег, которые мне несут и, наоборот, не несут. А многолетнее существование на бюджетные деньги размывает ориентиры. И да, меня не устраивает ситуация «мало платят, зато сколько уважения», потому что – ну камон – какое уважение в школе. Уважают стержни, а на бесхребетных ездят и заливают им в уши про великое предназначение профессии.

Любовь Окулова ушла из школы после скандала: поводом стал конфликт с учеником, который обиделся на справедливую претензию от учителя и нашел на ее странице в соцсети матерный пост. Педагог написала заявление об увольнении, сделав это по настоятельной просьбе директора школы. Последняя была напугана давлением со стороны родителей, угрожавших организовать кампанию в СМИ и вызвать прокурорскую проверку.

Источник: АиФ-Урал
Фото: Дмитрий Кандинский / vtomske.ru

[mailerlite_form form_id=4]

Что подарить учителю на 1 сентября?

Прямой диалог
Опубликовано 26.08.2019 16:18 Виктория Богданова

Совсем скоро начнется учебный год: наверняка, канцелярия, форма и сменная обувь давно куплены, перед началом занятий остается ответить на один вечный вопрос — что подарить учителю? Предлагаем несколько вариантов.

chto-podarit-uchitelyu-na-1-sentyabrya

Приближается заветный праздник День знаний! Самый почётный гость осеннего торжества — учитель. Человек, на плечи которого возлагается огромный груз ответственности за знания детей. Важно уделить особое внимание учителю 1 сентября. Подарить, например, небольшой символический подарок. Что же можно преподнести педагогу, чтобы вещь понравилась и была полезна? Предлагаем несколько интересных вариантов.

  1. Ежедневник учителя — очень полезная вещь, в неё можно внести расписание уроков и звонков, список учеников и контактную информацию их родителей, план урока или занятия. Также удобно вести распорядок рабочего дня, делать пометки по различным мероприятиям: родительское собрание, педсовет, олимпиады, проекты и так далее. У учителя всегда будет под рукой всё самое необходимое для работы.
  2. Календарь — для педагога крайне важно следить за временем, а в рабочей суете бывает забываешь, какое сегодня число и день недели. На помощь всегда придёт календарь. Лучше, чтобы он был среднего размера и на нём был представлен сразу весь год. Например, такой настольный календарь (на фото) удобен тем, что, с одной стороны, расписан весь год, с другой стороны, есть место для записей, где учитель сможет записать расписание уроков. К такому календарю отлично подойдёт стирающаяся ручка, ведь расписание в течение учебного года может меняться. Или же, если вы в тесном общении с учителем и отлично помните обо всех важных для его работы датах, вы можете самостоятельно сформировать или заказать табель-календарь, в котором все даты будут отмечены заранее (каникулы, праздники, переносы выходных, промежуточная и итоговая аттестация, совещания и т.д.).
    clend
  3. Настенные часы — еще одна незаменимая вещь в работе учителя — часы. Если в кабинете учителя нет часов (или их уже пора менять), то можно смело подобрать новые. Лучше, чтобы они были с плавающей секундной стрелкой, чтобы лишний звук не отвлекал от работы педагога и детей.
  4. Индивидуальный значок — сейчас объясним, что это и зачем он необходим учителю. В фотоателье вы можете заказать подобный значок и нанести на него индивидуальную надпись — например, “Иванова Мария Ивановна — заслуженный учитель РФ”. Педагогу будет очень приятно получить такой необычный подарок, его можно прикрепить к пиджаку — он заменит бейджик на конференции или иной официальной встрече.
  5. Набор пирожных — если вы знаете, что учитель вашего ребёнка любит побаловать себя сладким, то набор пирожных станет отличным презентом. Можно заказать красивые капкейки, на каждом из которых написать слова благодарности педагогу за его непростой труд.

Разумеется, список можно продолжать. Если вы знаете вкусы, интересы и предпочтения учителя, то всегда можете найти подарок лучше и оригинальнее. Главное, чтобы он был подарен с душой!

Всех с наступающим 1 сентября!

[mailerlite_form form_id=4]

Как добиться оплаты проверки тетрадей и письменных работ?

Прямой диалог
Опубликовано 22.08.2019 16:22 Профсоюз "Учитель"

Должна ли оплачиваться проверка тетрадей и письменных работ? Да, уверен юрист профсоюза «Учитель». В статье он рассказывает, как получить честно заработанные деньги.

kak-dobitsya-oplaty-proverki-tetradej-i-pismennyh-rabot

Как было раньше?

В СССР все было просто: всем учителям русского языка и математики доплачивали за проверку тетрадей и при этом очень строго спрашивали именно за эту проверку. Доплата была фиксированная, не зависящая от количества уроков. Остальным предметникам не платили ничего, и это не казалось несправедливым: ведь от учителей химии или истории никто и не требовал ведения детьми тетрадей.

Что касается письменных контрольных и итоговых работ, то их проведение было предусмотрено в должностных инструкциях, количество строго определено, поэтому их проверка не оплачивалась на тех же основаниях, что и, например, подготовка к урокам или выставление текущих отметок.

В 1990-х и нулевых годах доплата «за тетради» формально сохранялась, но была такой маленькой, что на нее многие не обращали внимания.

Новый закон «Об образовании в РФ» изменил всю систему финансирования школы, а значит, и оплаты труда учителей. С введением регионального нормативно-подушевого финансирования и НСОТ многие решили, что не существует вообще никаких общих для всей страны требований по оплате труда. К счастью, это не совсем так.

Должна ли сейчас оплачиваться проверка тетрадей и письменных работ?

Да, должна, если исходить из имеющихся нормативных актов.

Во-первых, проверка тетрадей не входит в должностные обязанности педагога (см. Единый квалификационный справочник и Профстандарт педагога — там нет этой работы в списке обязанностей).

Во-вторых, согласно Приказу Минобрнауки России от 11.05.2016 N 536 «Об утверждении Особенностей режима рабочего времени и времени отдыха педагогических и иных работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность», проверка письменных работ отнесена к тем дополнительным видам работ, выполнение которых возможно только с письменного согласия педагога и за дополнительную оплату, которая должна быть отражена в трудовом договоре.

Значит, если проверка тетрадей не внесена в список должностных обязанностей учителя в данной школе, эта работа должна быть оплачена.

И даже если внесена, но коллектив возмущен необходимостью бесплатно делать эту работу, педагоги могут начать кампанию за введение оплаты за проверку тетрадей. У сплоченного коллектива есть много способов воздействия на директора, потому что директора снять можно, а оставить школу без учителей (уволить весь коллектив) – нет.

Должна ли оплата этой работы быть заложена в подушевой норматив?

Да, безусловно. В Приказе Министерства просвещения РФ от 20 ноября 2018 г. N 235 «Об утверждении общих требований к определению нормативных затрат…» сказано:

«1.3. Региональный расчетный подушевой норматив должен покрывать следующие расходы на год: оплату труда работников образовательных учреждений…»

Значит, в региональном Комитете образования при расчете норматива должны учесть, помимо оплаты уроков, оплату классного руководства, заведования кабинетами, проверки тетрадей и всех остальных видов дополнительных оплачиваемых работ.

К сожалению, несмотря на многочисленные обращения в правительство и Государственную думу, в том числе направленные туда рекомендации Совета по правам человека и гражданскому обществу при президенте РФ, сами расчеты остаются по-прежнему скрытыми от граждан. Ни один чиновник не отважится раскрыть страшную тайну: какую сумму он посчитал справедливой оплатой проверки тетрадей. Более того, депутаты региональных дум неоднократно признавались, что эти нормативы формируются по остаточному принципу: после распределения бюджета на более важные статьи, исходя из оставшихся средств, рассчитывается подушевой норматив.

Поэтому, если ваш директор, разводя руками, говорит, что денег на оплату проверки тетрадей нет, не спешите подавать на него в суд — лучше объясните ситуацию родителям и вместе добивайтесь от регионального законодательного собрания увеличения подушевого норматива.

Что нужно сделать, чтобы проверка тетрадей уже сейчас все-таки оплачивалась?

Добиться увеличения норматива очень сложно, открыто предъявлять требования начальству страшно, и на это решатся не многие. А вот сделать так, чтобы полученные школой деньги были перераспределены в нужную учителям сторону, достаточно просто.

Самым главным документом, на основании которого формируется зарплата конкретного работника, является школьное Положение о заработной плате. В соответствии с российским трудовым законодательством, этот документ разрабатывается директором и представителями трудового коллектива. Без согласия работников это Положение не считается принятым.

Никто не может диктовать школе содержание этого Положения. Все региональные и районные Положения недаром называются «примерными». Всё, о чем договорятся в ходе переговоров работники и директор, будет законным.

Значит, чтобы проверка тетрадей оплачивалась, нужно сформулировать конкретный пункт, который вы хотите внести в Положение о зарплате, и озвучить его на собрании трудового коллектива. Директор обязан рассмотреть это предложение, если оно принято собранием.

Главный вопрос, который придется обсуждать с директором: откуда взять деньги? Есть Фонд оплаты труда, его можно делить как угодно. То есть если учителя хотят получать деньги за проверку тетрадей, придется уменьшить какие-то иные выплаты. Например, отказаться от доплат за категории или за стаж или сократить стимулирующую часть.

Далее надо найти устраивающую всех схему оплаты. Для этого придется ответить на такие вопросы:

Должна ли оплачиваться проверка тетрадей только учителям русского языка и математики? Как учесть сложность и объем проверки по разным предметам?

Должна ли оплата проверки зависеть от учебной нагрузки? От количества учащихся в классе?

Должны ли оплачиваться отдельно письменные контрольные работы? (Если да, то, вероятно, это будут не ежемесячные, а разовые выплаты.)

Что делать, если директор отказывается от переговоров?

Если в школьном Положении о зарплате не предусмотрена оплата проверки и директор не хочет ничего менять, учителя могут предупредить директора в письменном виде, что с такого-то числа они перестанут проверять тетради. У директора нет правовых механизмов, чтобы принудить учителей к выполнению неоплачиваемой работы.

Фактически это будет мягкий вариант забастовки, при этом не требующий проведения сложных процедур, связанных с организацией настоящей забастовки. Эффект будет немедленный: удивленные родители прибегут к директору, и тот вынужден будет начать с учителями переговоры по внесению в школьное Положение о зарплате соответствующей статьи.

Кстати, так же можно действовать, если региональные власти не предусмотрели в нормативе оплату классного руководства или если район не перечислил школе все выделенные ей регионом деньги.

Изначально материал был размещен на сайте профсоюза «Учитель». Читайте еще больше интересных статей и ответы на юридические вопросы на сайте профсоюза!

Участники профсоюза «Учитель» отказались работать на выборах в Мосгордуму

[mailerlite_form form_id=4]

Евгений Ямбург: надо бороться не с интернетом, а с загруженностью учителей

Прямой диалог
Опубликовано 14.08.2019 14:08 Газета педагогов

Заслуженный учитель России Евгений Ямбург рассказал, как справиться с возросшей агрессивностью подростков.

evgenij-yamburg-nado-borotsya-ne-s-internetom-a-s-zagruzhennostyu-uchitelej

Евгений Ямбург дал интервью «Комсомольской правде», в котором обозначил важность психологических служб в школах, а также необходимости снижения нагрузки на учителей ради борьбы с агрессивным поведением подростков.

Как рассказал Евгений Александрович, реально здоровых детей у нас 12,5% (данные Союза педиатров России). Остальные имеют проблемы. Это не значит, что все они инвалиды, но они нуждаются в медико-психолого-педагогическом сопровождении. В школе заслуженного учителя (Центр образования №109 в Москве) подобная служба не переставала работать в последние 25 лет, однако по всей стране подобных специалистов (психологи, дефектологи, логопеды) сокращали ради выполнения майского указа президента. Сегодня ситуация меняется, министр Ольга Васильева начала возрождение психологических служб. Однако мы уже потеряли 15 лет, считает Евгений Ямбург.

«Кстати, никакие исследования не подтверждают, что агрессию в школе «надуло из Америки», что причина всему — интернет. Это чушь несусветная. Когда начинаешь разбираться в конфликтах, там банальные вечные причины: у мальчика несчастная любовь, и он начинает мстить окружающим. Либо его унизили — родители, учителя. То есть в основе те же причины, что были всегда. Здесь требуется длительная терапевтическая работа, в том числе со взрослыми. И разгрузка учителей. Стремясь выполнить майские указы президента — поднять зарплаты учителям, — директора вынуждают их брать по 30 — 40 часов в неделю (при ставке 18). Иначе директор не отчитается — снимут. Я посчитал, что учитель словесности или математики при такой нагрузке должен проверить 10 тысяч тестовых работ в месяц. Это невозможно. Где тут увидеть ребенка? Вот с этой проблемой надо разбираться, а не с интернетом», — так учитель ответил на вопрос о причинах агрессии в среде подростков.

Заслуженный учитель России против стандартизации школьной формы

[mailerlite_form form_id=4]

Сезон увольнений: учителя выходят из отпуска пораньше, чтобы написать заявление на увольнение

Прямой диалог
Опубликовано 12.08.2019 15:14 Блог современного учителя

Новый учебный год для директоров школ начинается не с шариков и цветов. Он начинается с поиска новых кадров.

sezon-uvolnenij-uchitelya-vyhodyat-iz-otpuska-poranshe-chtoby-napisat-zayavlenie-na-uvolnenie

Сколько учителей, уставших от своей работы, уходят в отпуск с мыслью: «А что, если сразу написать заявление с последующим увольнением?».

Но наша жизнь такова, что иногда лучше не делать поспешных решений. Ведь, за лето можно так и не найти работу в другой сфере. И что тогда? Возвращаться в свою школу на поклон: мол, простите, погорячилась, возьмите меня обратно.

Вот и получается, педагог уходит в отпуск, чтобы подумать, а надо ли это ему дальше. В августе понимает, что всё-таки не надо и выходит из отпуска пораньше, чтобы написать заветное заявление на свободу. В большинстве случаев директора школ негодуют от такого поступка своих подчинённых: «Вы же меня подставляете? Где же я найду учителя за две недели до начала учебного процесса?» – кипятится он. А потом начинаются уговоры: «Ну, пожалуйста, ну хоть одну четверть поработайте ещё, а я пока подыщу кого-нибудь на Ваше место. Ну, куда ж мы без Вас, а?».

Но в голове у учителя стойкое «нет, хватит с меня». И такое «нет» в последнее время все чаще появляется у учителей. Я живу в городе Красноярске. И здесь, судя по данным департамента образования, «висит» почти 1000 вакансий учителей! Вы понимаете эту цифру? В городе нужно найти целую тысячу преподавателей! И это не считая сел и небольших городов Красноярского края. Там вообще ситуация аховая.

Почему уходят? Почему не только молодежь бежит из школы, но и опытные педагоги? Ну, во-первых зарплата.

Хоть и статистические данные говорят нам, что преподаватель из Сибири получает больше 40 тысяч рублей, а столичный и вовсе – почти 60, мы-то с Вами понимаем, что эти «средние» цифры нужно делить на два, а то и на три.

И вот за зарплату в 17 тысяч педагог имеет 30 часов нагрузки, колоссальную ответственность и вечно закрытый рот. Я имею ввиду, свои недовольства он держит при себе. А чем это он так недоволен? А вот чем!

Мало Вам бумажной работы, вот возьмите и заполните ещё электронный журнал! Мало Вам проверок? Теперь Вы наравне с учениками будете сдавать ЕГЭ. Вы выкладываете свои фотографии в социальные сети? Будьте так добры, прекратите это делать.

Я знаю кучу примеров, когда выпускница, окончившая педагогический ВУЗ, с таким воодушевлением приходила трудиться в школу! А уже на следующее лето она отучивалась на мастера маникюра и бежала увольняться со своей работы. Знаете, какое облегчение такие девчонки чувствуют? Ещё бы: никаких бумажек, отчётов и набегов родителей на молодого специалиста. А то, что за пару часов мастер маникюра может заработать тысячу-две, я вообще молчу. Что может заработать учитель за пару часов родительского собрания? Дергающийся глаз? Выбор очевиден. Отсюда и нехватка тысяч учителей по всей стране.

Помню, мама мне в детстве говорила: вот, мол, будешь плохо учиться, станешь каким-нибудь парикмахером. Мам, лучше б я не училась и стала парикмахером.

http://fancy6puab.temp.swtest.ru/evgenij-yamburg-rasskazal-pochemu-iz-shkol-uhodyat-sovremennye-obrazovannye-tonko-chuvstvuyushhie-pedagogi/

Источник: Блог современного учителя

[mailerlite_form form_id=4]