Министр просвещения Ольга Васильева дала большое развёрнутое интервью и в прямом эфире РБК ответила на вопросы пользователей.
О разделении Минобрнауки на два ведомства
«Это было сделано не случайно. Если представить объем и масштабы хозяйства министерства, в которое я пришла, это и школа, и дошкольное образование, и дополнительное воспитание; это и высшее образование, и огромный пласт науки. Наши предшественники понимали, что делать все это в рамках одного ведомства неразумно. Для меня это было абсолютно нормально, естественно, я это приветствовала. Та сфера, за которую отвечаю я, — политика в области общего образования, политика в области дополнительного и среднеобразовательного — дает мне возможность качественно работать».
О едином государственном экзамене
«Поднимите руки, кто готов сейчас сдать семь экзаменов в выпускном классе. Поднимите руки, кто готов сдать четыре экзамена в вуз — не приносить результаты ЕГЭ, а сдавать. Я считаю, если все построено так, как должно быть, на натаскивание, которое происходит, тогда это большой социальный лифт. Есть возможность сдать хорошо, приехать и учиться. Мы должны совершенствовать ЕГЭ, чтобы дети учили все предметы, иначе это получается ущербный человек, потому что программа школьная недоучена».
Об обязательном ЕГЭ по истории и иностранному языку
«Нужно четко понимать: у американцев, например, тоже есть ЕГЭ, похожий на наш, и есть экзамен, который ему предшествует. Это письменный экзамен, который включает в себя отечественную историю, литературу, иностранный язык. А дальше уже ЕГЭ. Историю должен знать каждый. А что учебники дурацкие, это правда. Если будет вводиться история, то только пробно. В 2022 году будет вводиться иностранный язык. Давайте уже эту систему совершенствовать, язык надо знать, без него нельзя».
О низких результатах PISA
Что касается PISA, мы сейчас на 30-м месте. Но мы движемся вперед. Идет нешуточная битва за содержание образования. Стандартизация образования должна быть обязательна. Ключевое в PISA — мы не умеем читать, у нас нет функционального чтения. Наши дети проводят десятки часов в интернете, но при этом найти знание не могут. Сейчас с этим тоже работаем. Цели реальные
О нагрузке на школьников
Для меня большая загадка, почему дети в школах, в том числе малыши, тратят от трёх до шести часов на домашние задания. Я встречаюсь с родителями постоянно, я понимаю, что это безумие. Я категорически не согласна с тем, что детям приходится делать такое количество уроков. У нас есть чёткие санитарные нормы: в первом классе малыши не получают домашнее задание, до четвертого класса можно потратить час-полтора, до шестого класса — полтора и старшие классы — три часа, когда большой объем заданий. В жизни получается по шесть часов и учится вся семья.
Я глубоко убеждена, домашние задания должны быть минимальны по времени, все, что необходимо ребенку, должно быть в школе. Не бывает, чтобы образование так рухнуло за 30 лет, чтобы мы с первого класса нанимали репетиторов.
О шестидневке
«Я убеждена, что малышам просто нечего делать шестой день в школе, они должны быть дома, общаться с родителями, отдыхать. А старшие классы, десятый и 11-й, могут идти в школу по необходимости. Школа вправе принимать решение сама. Самое простое, что можно посоветовать родителям, — напишите в департамент, в министерство, все будет решено. Родителям не нужно быть пассивными; не требовать невозможного, а быть соучастником».
Об основах религии в школах
«В четвёртом классе есть основы религиозной культуры и светской этики. Это абсолютно культурологический предмет. При этом ребенок может посещать эти уроки с согласия родителей. Насильно мы не заставляем, разговор об этом излишний. Что касается духовно-нравственных ценностей, я убеждена, любая культура, особенно наша, зиждется на христианстве. То наследие, которое нам дала христианская культура, собирается по крупицам по сегодняшний день. Это наследие нужно знать каждому человеку, без этого его личность не будет полной».
О возможности введения уроков сексуального образования в школе
«Я бы посоветовала родителям об этом разговаривать с детьми. Без работы семейной ничего не получится. Я с трудом себе представляю, что я в школе просила бы учителя разговаривать с моим ребенком об этом. Есть какие-то вещи, которые, на мой взгляд, являются очень чувствительными, очень тонкими. Если мы говорим о том, чтобы улучшить ситуацию с ВИЧ, мы об этом и без уроков сексуального образования в школе говорим».
О запрете использовать мобильные телефоны на уроках
«Во время учебного процесса использовать телефон не нужно, потому что отвлекает и вредит вашему здоровью. Кто-то говорит, что в таком случае телефоны будут пропадать, кто-то говорит о необходимости связи с родителями. Многие родители мне предлагают ограничить учителей в телефонах на время учебного процесса. На сегодняшний день какая картина: у нас 18 600 школ отказались от телефонов в учебном процессе, это чуть меньше, чем половина. Что в итоге: повысилась внимательность, снизилась тревожность, повысилась вербальная коммуникация, и увеличился уровень двигательной активности. Это абсолютно надуманная проблема. Телефоны не должны использоваться во время учебного процесса. Интересно другое: школа вправе сама принять решение, без наших рекомендаций, будут там мобильные телефоны или нет. Стоит только захотеть».
О сборах денег с родителей в школах
Чаепития, ресторанные посиделки — это все, на мой взгляд, бред. Банты, бальные платья в четвертом классе… Сходите с детьми на каток, без бантов и всего остального. Это дичь.
Что касается сборов на ремонт: бюджетные деньги идут в регионы, регионы спускают муниципалам. У них кроме школ еще есть ЖКХ, кладбища, учреждения культуры, то есть это денежный общий мешок. Оттуда выделяются маленькие кусочки. Что получается в жизни: все наши школы, им в среднем 60–70 лет, в рамках федерального проекта мы строим школы и будем строить. И новые школы с полным оснащением, там ничего оснащать не надо. Возникает вопрос к муниципалам: что приоритетно? Я считают, что приоритетно образование. Со сборами нужно бороться: они необоснованные. Это прежде всего нужно сделать школе. Есть масса всего, что может принести дополнительные деньги. Это вопрос к местным властям. Бывают ситуации аховые, к нам дополнительные просьбы идут, и мы стараемся их решать.
О стрельбе в школах
«Должна быть охрана школы. Для меня было бы оптимально, чтобы все школы охраняла Росгвардия. Должен быть психолог. Директор вправе не взять психолога в штат, мотивы, которые его двигают, — это его мотивы, чаще всего они связаны с тем, что он ставки не хочет делить. Вот мы их обязали — психологическая служба в школе должна быть. Но все-таки все идет от семьи, и в какой-то момент школьник перестает общаться с родителями, и у него должен быть друг, может быть психолог, с которым он может поговорить. Что касается компьютерных игр, наука убеждена, что происходит подмена реального мира, когда человек погружен в виртуальную действительность. Это не только наша проблема, она мировая».
О зарплатах учителей
«В каждом регионе зарплаты разнятся. На сегодняшний день оплата учителей — региональная обязанность. Но мы ежегодно на федеральном уровне определяем то, что должно быть. Сегодня 70% — базовая часть, мы бьемся за то, чтобы она соответствовала 18 часам нагрузки. 30% — премиальная часть, и тут могут быть разногласия, потому что включается человеческий фактор, потому что часто это решение малого круга людей, здесь проблемы бывают. Ставка 18 часов — это лишь одна из составляющих учительской ставки. Мы не можем сейчас говорить о единой заработной плате для всех учителей страны, потому что пока у нас определяется средняя по регионам».
О снижении отчетности для педагогов
«Должно быть четыре документа: рабочая программа по предмету, календарно-тематический план, электронный дневник, электронный журнал. Все остальное учителя трогать не должно. С 2018 года мы работаем над проектом федерального закона о сокращении отчётности. Говорить о том, что ничего не делается, неправда. Возникает вопрос: выполняется это или нет? Учитель не должен быть нагружен. Дурацкая отчетность кому нужна? Никому. Если муниципальным чиновникам, пусть сами пишут».
О результатах своей работы на посту министра и мечтах
«Я горжусь, что наши дети третий год лучшие по олимпиадам по астрономии в школах. А астрономию я вернула в школы. Ну и как историк вернула востоковедение. Все остальное — рутинная работа в команде, которая дает результаты, и что-то должно обязательно получиться. Если ты сам не веришь, что может получиться, ничего не получится. Я верю, что у нас потенциал колоссальный.
Что касается моей дальнейшей жизни, я мечтаю еще две книги написать. У меня есть герои, о которых я хочу написать. Вот большая мечта».
Фото: пресс-служба Минпросвещения России
[mailerlite_form form_id=4]
