Когда я говорю людям, что работаю учителем начальных классов, они реагируют двумя способами. Первый – что-то вроде восхищения: «Ого, тебе повезло!», говорят они. Их энтузиазм стихает, когда я говорю, что преподаю все предметы, а не просто развлекаю детей, а школу покидаю только после 15:30.
Второй способ – чаще встречаемый – это жалость. «Бедная, — говорят они, — все учителя терпеть не могут работу, мы знаем». Эти люди знают о ситуации в школе – их дети ходят в школу либо их друзья работают учителями.
Первые два года своей карьеры я тоже ненавидела работу. Молодая и зеленая после педагогического я пыталась провести грань между преподаванием и остальной частью работы. Я ненавидела не работу учителя, а все те вещи, что должна была делать до 9 утра и после 15:30.
Планирование не пугало меня, а вот проверка и оценивание работ меня подавляли. В обычный день каждый из 30 детей должен был сдать три письменных работы, каждую из которых надо было оценить и прокомментировать. Также мне постоянно надо было менять классную выставку, дублировать информацию об оценках и организовывать школьные походы.
В моей первой школе было мало людей за 40, и почти никто из моих коллег не имел детей. Вскоре я поняла, почему. Учителя просто не возвращались из декрета, школьная нагрузка не оставляла времени на семью.
Но не все было так плохо. Дети были превосходны, и я хорошо ладила с коллегами. Но когда мы собирались вместе за пределами школы по пятницам, разговоры шли только о том, когда мы уволимся. Не при каких условиях. Некоторые даже думали уйти из профессии.
Тогда я поменяла школу, и все изменилось.
Как и все школы, моя не лишена проблем. Мы должны оценивать театральную деятельность и заставлять детей сдавать нормативы по физкультуре на случай, если к нам заглянет Офстед (аналог российского Рособрнадзора). Я так же боюсь, что разговоры об использовании вводных слов отобьют всякое желание писать у детей. Я боялась первого педсовета – в прошлой школе они доводили учителей до слёз. Но здесь, когда обсуждаешь успехи учеников, директор понимает, что причиной неуспеха в тесте может быть ситуация в семье ребенка, а не педагог. Мало того, директор благодарит за работу даже если ученики не показывают прогресса!
Мы не самая лучшая школа, однако у нас есть ряд преимуществ. Мы поддерживаем друг друга. В конце учебного года от нас не ушел ни один учитель. Большинство ассистентов покинули школу, чтобы стать учителями. В школе есть учителя разных возрастов: от 20-летних до 60-летних. При этом почти все мои однокурсники уже ушли из профессии.
В чём же секрет? Хорошее финансирование. Школа находится в отдаленном районе, поэтому мы получаем неплохие деньги из бюджета. Благодаря эти деньгам, мы поддерживаем наших детей и их семьи. У нас свежий воздух, цыплята, арт-студия и столовая. Каждый ребенок питается в школе бесплатно, никто не чувствует себя обделённым. Если у семей возникают проблемы с чем угодно – от родительских забот до ведения хозяйства, они могут обсудить это с нашими социальными работниками за чашкой кофе.
Самое важное для меня – все исповедуют одни и те же ценности. Мы не переживаем из-за того, как выглядит наш сайт и в какой обуви приходят наши ученики. Главное для нас, чтобы они приходили каждый день. В начале каждой темы мы интересуемся у детей, о чем им интересно больше узнать и как. На планёрках в конце дня мы делимся интересными случаями и анекдотами с уроков.
Как долго все будет так, пока непонятно. Новая формула финансирования школ заставляет сокращать расходы. Цены на недвижимость растут, и, возможно, это станет причиной оттока учителей.
Ну а пока я поверить не могу своему счастью. Каждую пятницу мы встречаемся с коллегами и постоянно говорим о том, как хороша наша школа.
Источник (+фото): http://guardian.com/
Если у вас есть история не хуже, присылайте её нам на адрес редакции – gazeta@edu-family.ru и мы обязательно её опубликуем.
[mailerlite_form form_id=4]
